Страх — в отличие от других более вопиющих грехов, часто скрывается за различными масками любви. Он преследует испуганных и уязвимых, нося нераспознаваемый камуфляж, прикрывая злобу видимостью безопасности, тепла, доброты и даже бескорыстия. Он охотится за дружбой, браками, семьями, церквями и рабочими местами, часто никто этого не замечает. А поскольку он убивает без оружия, то хорошо заметает следы. По крайней мере, на какое-то время.
В то время как страх человека может быть трудно распознать или обнаружить в данный момент времени… обломки, оставленные позади, говорят нам все, что нам нужно знать (если мы достаточно смелы, чтобы оглянуться назад). По крайней мере, по моему собственному опыту, может быть сложно отличить любовь от страха в контексте сложных ситуаций, но гораздо легче увидеть последствия греховного страха с течением времени. Пророк Иеремия предупреждал нас о таких последствиях.
«Так говорит Господь: проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою и которого сердце удаляется от Господа. Он будет как вереск в пустыне и не увидит, когда придет доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой» — (Иеремия 17:5-6).
Я вижу страх человека наиболее ясно в моем собственном сердце, когда он начинает высасывать влагу из моей души — когда я страдаю от беспокойной сухости, которую он производит во мне и моих отношениях. Советник Эд Уэлч называет эти малоизвестные стихи классическим текстом о страхе человека.
Плод Страха
Когда мы потворствуем страху, какими бы благими ни казались наши намерения (даже нам самим!), он медленно приведет нас в засушливые места (Иеремия 17: 5-6). Любовь освобождает, восхищает, терпит, переполняет. Страх же: угнетает, обезвоживает, и даже душит. И каждый, кто питал свои страхи, знает это. Попытка сделать всех счастливыми без глубокого, интенсивного, стабилизирующего счастья в Боге может быть похожа на пробежку марафона или десяти марафонов в пустыне без подготовки. Хуже того, мы можем чувствовать себя просто кустом в этой пустыне, не способным даже бежать, двигаться или что-то сделать, без всякой надежды на помощь, облегчение или какое-либо благо (Иеремия 17:6). Мы чувствуем себя маленькими, хрупкими, измученными, и опаленными.
Делая вид, что мы заботимся не о своих интересах, а об интересах близких нам людей, мы незаметно поглощаемся интересами других. Любая поправка или критика, кажется, угрожающей, враждебной, и осуждающей. И отсутствие подтверждения ощущается как критика. Слабости, призванные привести нас к смирению и вере, становятся террористами, преследующими нас. Отношения тщательно измеряются, культивируются и контролируются на основе того, что они говорят о нас (и каждый из них неизбежно разоблачает или разочаровывает нас тем или иным способом). Мы колеблемся между самонадеянностью и жалостью к себе. Все это делает нас беспокойными, нервными, подозрительными, отчаянно жаждущими покоя. Хрупкий кустарник в бескрайней и знойной пустыне.
И эта пугающая пустыня страха разрастается, пока не становится всем, что мы видим вокруг себя. Мы видим нашу жену/ мужа/ детей/ родителей/ друзей/ коллег/ соседей/ церковную семью — сквозь горячий и гнетущий туман нашего страха, который становится только гуще и тяжелее с течением времени. И поскольку мы привыкаем к этому, мы постепенно начинаем думать, что дискомфорт и неуверенность — это именно то, что чувствует любовь.
Трагедия (и ирония) заключается в том, что мы следуем за страхом в самоизоляцию –«необитаемую» землю (Иеремия 17:6). Лихорадочно стремясь угодить всем, мы неизбежно отрешаемся от всех. Мы слишком напуганы и насторожены, чтобы по-настоящему испытать (или продлить) любовь. Отчаявшись почувствовать себя любимыми, мы теряем любовь. И сухая, утомительная, заброшенная дикая местность, которую мы создаем для себя, становится более страшной, чем все (или кто-либо), чего мы когда-то боялись. Страх порождает страх.
Это красноречивые симптомы страха: духовная сухость, беспокойная неуверенность, иррациональная тревога, нарастающий страх, эмоциональная изоляция.
Что Такое Страх Человека?
Однако Иеремия не просто описывает симптомы страха перед человеком. Он также помогает нам понять, что на самом деле означает бояться человека. «Проклят человек, который уповает на человека и делает плоть своей силой, чье сердце отворачивается от Господа» (Иеремия 17:5). Страх человека — это не только боязнь того, что другие могут подумать, сказать или сделать, но и вверение себя им, а не Богу и всему, чем Он является для нас во Христе. Страх человека связан с предельной преданностью: скрываемся ли мы в благодати и помощи Божьей или в похвале и одобрении людей?
Во времена Иеремии, Северное царство Израиля уже было завоевано и захвачено Ассирией, и теперь Вавилон поднимался над Иудеей подобно грозовой туче. Однако, столкнувшись с неизбежной и ужасной гибелью, Божий народ бежал не к Богу, а к человеку. Несмотря на то, сколько раз Господь спасал, освобождал и побеждал их, они бежали, чтобы найти простых людей с лошадьми и колесницами (Иеремия 12:5). И сердце, обращенное к людям, не может также обратиться и к Богу.
Обратиться таким образом к людям — значит отвернуться от Него (Иеремия 17:5). Несмотря на то, что так страстно проповедует страх человека, мы не можем служить двум господам. Наша сила, надежда, радость и самосознание будут в конечном счете закреплены либо в Боге, либо в людях. Если мы боимся человека, то мужчины (и женщины) будут нашим источником силы (Иеремия 17:5). Мы будем полагаться в наши самые слабые моменты на то, что люди могут сделать или сказать (Исаия 30:12), а не на то, что Бог может сделать невозможное или сказать лично нам. Мы будем проводить все свое время, советуясь с супругами, друзьями и советниками (Исаия 31: 1), будучи слишком занятыми или озабоченными, чтобы задерживаться на Слове Божьем и молитве.
Страдание, в частности, является надежным испытанием. Страх Божий и страх человеческий очень по-разному относятся к разного рода испытаниям. Стресс и страдание имеют свои способы показать, где на самом деле находится наше доверие и сила. Страдание, будь то угнетение Вавилоном или любая другая боль, которую мы испытываем, неизбежно сжигает наши притязания на преданность. Когда комфорт исчезнет, и ожидания рухнут, и мечты начнут сдуваться, где мы найдем силы? Где будут наши сердца? Смело ли мы подойдем к престолу благодати и протянем руки к любящему, милосердному и суверенному Отцу? Или, чаще всего, мы ищем кого-то, кого угодно, чтобы успокоиться и укрепить наши души мирским?
Страх человека отчаянно смотрит налево, направо и снова налево, но почти никогда не поднимает глаз на Небеса.
Однако очи сердца Иеремии были устремлены на небо, как бы ни насмехались над ним, как бы ни отвергали и ни презирали его люди. Боясь Бога, а не человека, он взирал на Бога, а не на человека.
Осознание ужасных последствий страха перед человеком будет недостаточно, чтобы преодолеть искушение. Нам нужно знать, где найти силу и безопасность, которые мы так склонны искать друг у друга. После изложения того, что страх человека сеет в душе, Иеремия рисует другое, более живое, плодотворное, и безопасное сердце:
«Благословен человек, который надеется на Господа и которого упование — Господь. Ибо он будет как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится и не перестает приносить плод» — (Иеремия 17:7-8).
Те, кто боится людей, приземляются в пустыне, наполненной страхом, но те, кто верит в Бога, просыпаются вместе с потоками уверенности.
«Много скорбей у нечестивых, но непоколебимая любовь окружает уповающего на Господа» — (Псалом 32:10).
Корни их душ, когда-то слабые, сухие, беспокойные, хрупкие, теперь пребывают в силе и мужестве. Комментарии, советы, издевки, которые раньше угнетали их, не имеют такого веса. Решения, которые парализовали их, больше не держат их в заложниках. Слабости становятся окнами в Божью силу. Даже когда остальная жизнь иссякает и становится тяжелой, тягостной и болезненной, их колодцы полны и глубоки. Хотя дожди отступают, и каждое другое дерево засыхает, их листья остаются зелеными. И их жизнь приносит удивительные плоды.
Проклят или Благословен Твой Страх?
В конце концов, противоположностью страха человека, говоря библейским языком, является не отсутствие страха, а глубокий, здоровый, благоговейный, доверчивый страх Божий (Притчи 14:27). Страх порождает страх, пока его греховные корни не будут отсечены Богом, и Он не станет нашим первым и величайшим страхом. Затем все остальные страхи медленно исчезнут; тревога уступит место необычной стабильности; беспокойство уступит место глубоко укоренившейся радости.
«Проклят человек, уповающий на человека» (Иеремия 17:5).
«Блажен человек, уповающий на Господа» (Иеремия 17:7).
Мы можем бороться, чтобы распознать страх человека в данный момент, но ставки не могут быть выше (или яснее) — и ничего не может быть слаще, надежнее или стабильнее, чем награда за правильный страх во Христе.
Автор статьи — Маршалл Сигал, штатный писатель desiringGod.org